Rita Nadel 2008.
Раз
напросился к
Ирине
Валицкой в
гости сам
поручик
Ржевский.
Одиозная он,
конечно, фигура,
анекдотическая,
но старшему
по чину как
откажешь?
Пришлось его
пригласить.
В
те времена из
Валицкой
хозяйка была
совсем
никакая,
разве что
яичницу
поджарить умела.
Но не станешь
же гостя, да
еще такого,
угощать
подгорелой
яичницей?
Поэтому
Валицкая, во
всем
положившись
на женское
свое обаяние,
смело
толканула
своим жирным
плечиком
развалившегося
о бок
хама-поручика
и кокетливо
поинтересовалась:
«Чай или кофе?»
Ловкая
фраза, на
западный
модный манер,
прозвучала в
ее устах,
однако,
беспомощно
кисло. Чтобы
усилить
эффект,
Валицкая выразительно
погремела у
носа
Ржевского жестяной
банкой с
какой-то
теоретически
растворимой
дрянью. Но и
тени успеха
закрепить не
удалось –
поручик
скривился в
ответ не
менее кисло:
–
Хотелось бы
чаю-с... –
процедил
солдафон,
осклабившись
золотыми
зубами, и при
этом ущипнул
пребольно
Валицкую за мягкие
телеса. Та аж
подпрыгнула,
от боли и неожиданности,
взвизгнув:
«Мамо!
заварите нам
чаю!..»
Вскоре,
действительно,
в комнату
втиснулась
мать в
клетчатом
фартуке, с
заваркой и кипяточком.
Однако,
выполнив
спасательную
миссию и не
взирая на
очевидное подмигивание
дочери,
уходить на
кухню явно не
собиралась –
так и
застыла,
уставившись
поручику в
зубы и пряча
руки под
мокрым фартуком.
Чая вдвоем у
Валицкой не
получалось
никак. А
гость нервно
поводил
большими
ноздрями над
любезно
поданным ему
граненым стаканом
коричневатого
кипятку: