Rita
Nadel 2008.
Как
говорится,
если любишь
кататься,
люби и саночки
возить. Но
это не для
Валицкой:
кататься-то
она любит, но
за чужой
счет. Всегда
сумеет найти
дурака, который
прокатит ее,
визгливо
хохочущую, по
снежной
дорожке на
санках. Любит
Ирина Валицкая
детские
саночки,
любит и тех
сокурсников,
которые
платят за нее
на всяких там
качелях-каруселях.
Одним словом,
любит
Валицкая кататься
на всех сразу
– впряжет
очередного
простака, и
поехали!
Но
больше всего
она любит,
когда
мужчины приносят
ей что-нибудь
– или
кого-нибудь –
в жертву.
Например, у
того же Генки
дома
беременная
жена на
сносях,
вот-вот
родит. Так
пусть же
именно Генка в
этот раз с
ветерком и прокатит
на саночках
Валицкую – в
самую-самую
свою важную,
родильную,
ночь.
И
пока жена его
будет
корчиться в
родах в какой-нибудь
задрипанной
больнице,
Генка будет
по свежему
снежку
катать
Валицкую взад-вперед
до самого до утра.
Сначала по
кругу, потом
с горки на
горку. И
опять по
кругу – да все бегом,
чтоб оседлавшей
его сегодня
Валицкой
было приятнее
и приятнее. Чем
Генка этот не
конь?
Любит она вот такие скромные удовольствия – чтоб только она да ночь, снег и мужчина, пусть даже мужчина не ее, а чужой, чей-то, может быть, даже муж. Главное, чтоб катал ее хорошо, от души. Скрипит под полозьями снежок на крепком морозце. Заливисто хохочет вконец развеселившаяся Валицкая, толстая и довольная, растирает генкиной варежкой свои, ставшие багровыми, жирные щеки. Над дураками хохочет. Хорошо ей. И весело.